Перевод статьи Паркера Льюиса от 1 Мая 2020 г. подготовлен Тони⚡️. Поддержать проект.
“Пожалуй, настроения, содержащиеся на следующих страницах, пока недостаточно модные, чтобы вызвать всеобщую благосклонность. Когда что-то долго не мыслится неверным, это дает ему видимость правильности, так что поначалу в защиту обычаев поднимается громкий шум. Но вскоре суматоха утихает. Время убеждает лучше, чем разум”.
— Томас Пейн “Здравый смысл” (24 февраля 1776 г.)
Такими словами открывался призыв Томаса Пейна к независимости Америки в начале 1776 г. На тот момент еще не было ясно, будет ли провозглашена независимость, но Пейн в этом не сомневался. Для него это было бесспорно; другого пути не было. Тем не менее он понимал, что общественное мнение пока к этому не готово, что для него естественнее придерживаться статус-кво и независимости предпочитать примирение. Старые привычки живут долго. Статус-кво защищают независимо от преимуществ, просто потому, что так было всегда. Однако истина со временем становится самоочевидной, чаще благодаря здравому смыслу, а не рассудку или логике. Рано или поздно личный опыт позволит увидеть ситуацию в отсутствовавшем ранее ракурсе, так что истина даст вам пощечину и станет до боли очевидной. Хотя Пейн, безусловно, пытался убедить не решившееся население с помощью логики и рассудка, в то же время это был призыв не зацикливаться на том, что противоречит самоочевидному.
По мнению Пейна, независимость не была тестом на интеллект или чем-то, что касается только американских колоний. Нет, это был тест на здравый смысл, и это было, как выразился Пейн, “в интересах всего человечества”.
Во многих отношениях то же касается и Биткоина. Это не тест на IQ. Биткоин — это здравый смысл, и он имеет практически общечеловеческое значение. Мало кто задумывается о функции денег. Они участвуют практически во всех транзакциях, которые каждый из нас совершает, но никто на самом деле не знает, почему или какие свойства позволяют деньгам эффективно координировать экономическую активность. Их функцию считают чем-то само собой разумеющимся, и, как следствие, эту тему редко изучают. Тем не менее, несмотря на ограниченный базис знаний, сама идея Биткоина как денег часто вызывает грубую реакцию. Позиция по умолчанию: нет, Биткоин порочит существующие обычаи. На первый взгляд, он полностью противоречит тому, какими люди знают деньги. Для большинства деньги — это просто деньги, потому что так было всегда. У среднего человека представление о деньгах основано на обычае, и вполне естественно, что оно не подвергается сомнению.
Но тут на сцене появляется Биткоин, и все вдруг становятся экспертами в том, что такое деньги, и для таких сомнительных экспертов Биткоин точно не деньги. Биткоин цифровой по своей природе, не привязан к правительству или центральному банку, волатилен и считается медленным, не используется в массовой коммерции и не лишен инфляции. Это один из тех случаев, когда что-то не выглядит как утка и не крякает как утка, но это действительно утка, тогда как то, что вы все время считали уткой, на самом деле было чем-то другим. Если говорить о современных деньгах, когда что-то долго не мыслится неверным, это дает ему видимость правильности.
Во всех кажущихся успешными сегодняшних применениях деньги выпускаются центральным банком; они относительно стабильны и позволяют проводить почти бесконечное число транзакций; они способствуют повседневной коммерции; и, милостью Божьей, их предложение можно быстро увеличить, чтобы удовлетворить потребности изменчивой экономики. Биткоин этих характеристик не имеет (некоторых — пока, других не будет иметь никогда), и, как следствие, чаще всего его списывают со счетов как не соответствующий критериям современных денег. И это пример того, как даже величайшие умы могут перемудрить. Распознавание образов не срабатывает, потому что правила игры фундаментально изменились, но игроки этого пока не осознали. Это как заблудиться в трех соснах или за деревьями не видеть леса. Биткоин обладает конечной редкостью, хорошей делимостью и может пересылаться по коммуникационным каналам (без цензуры). Никогда не будет больше 21 миллиона биткоинов. Ученые и самые уважаемые инвесторы нашего времени могут сравнивать эти свойства с другими приложениями на рынке и не видеть в этом ценности. Но в то же время в ответ на вопрос: “Предпочтете ли вы получать оплату валютой с фиксированным предложением, которой невозможно манипулировать, или валютой, подверженной постоянному, системному и существенному обесцениванию?” — подавляющее большинство людей выбирает первый вариант.
О Биткоине:
“Это, пожалуй, крысиный яд в квадрате”.
— Уоррен Баффетт
“Биткоин мало на что годится… Я предпочту бананы, их хотя бы можно съесть”.
— Марк Кьюбан
Деньги не растут на деревьях #
В детстве мы все узнаем, что деньги не растут на деревьях, но на общественном уровне или уровне страны кажется, будто здравый смысл нас окончательно покинул. Только за последние два месяца центральные банки США, Европы и Японии (ФРС, ЕЦБ и Банк Японии) вместе увеличили предложение своих валют на $3.3 трлн — на 20% всего за 8 недель. При этом большая часть пришлась на Федеральную резервную систему (ФРС), которая напечатала $2.5 трлн, увеличив денежную массу более чем на 60%. И это далеко не конец; будут созданы еще триллионы. В этом можно быть уверенным. Здравый смысл — это то испытываемое многими глубокое чувство неопределенности, которое говорит: “Это неразумно” или “Это плохо кончится”. Мало кто доводит эту мысль до логического вывода, часто потому, что думать об этом неловко, но мысль эта резонирует по всему миру. Хотя не все прослеживают связь с 21 миллионами биткоинов, все больше людей ее видят. Время убеждает лучше, чем разум. Не обязательно понимать, как или почему будет только 21 миллион биткоинов; достаточно признать на практическом опыте, что доллары в будущем будут стоить значительно меньше, и тогда идея о валюте с фиксированным предложением начнет обретать смысл. Понимание того, почему ведущая криптовалюта может иметь фиксированное предложение, наступит после этого изначального осознания взаимосвязи, но понять ценность Биткоина можно и без этого. Просто в один прекрасный момент приходит озарение.
If people can print money, they will print money.
— Bitstein (@bitstein) September 15, 2018
У каждого есть выбор: существовать в мире, где кто-то (но не ты) производит новые денежные единицы даром, или в мире, где никто (включая тебя) этого не делает. С точки зрения индивида между этими двумя мирами немалая разница; это как ночь и день, поэтому любой, кто принимает решение сознательно, естественным образом предпочтет второй вариант, признав, что первый неразумен и невыгоден. Представьте, что в экономике участвует 100 индивидов, каждый со своими навыками. Все они договорились использовать единую форму денег, за которую можно покупать товары и услуги, производимые и предоставляемые другими. Но один из них обладает исключительными полномочиями и может печатать деньги, практически не тратя времени и ресурсов. Поскольку человеческое время по своей природе редкий ресурс, требуемый для производства любого товара или предоставления любой услуги, востребованных в торговле, такой сценарий будет означать, что один человек будет бесплатно получать то, что производят остальные. Почему кто-то должен с этим согласиться? И если вместо этого человека мы имеем организацию, а точнее центральный банк, который должен действовать в интересах общественности, то это не меняет сути. Если это не имеет смысла на микроуровне, то ничто волшебным образом не изменится всего лишь из-за большей степени разделения. Если никто не дал бы такой власти другому человеку, то никто не даст ее сознательно и центральному банку.
Все, находящееся за пределами этой фундаментальной реальности, — это абстрактная теория, полагающаяся на слепую веру, гипотезы и никому не понятные термины; она не связана с индивидуальными решениями. Дело не в том, что какой-то человек или центральный банк надежнее других, а в том, что на индивидуальном уровне никому не дадут преимущество в виде возможности печатать деньги, независимо от его личности или интересов. Следовательно, остается лишь одна альтернатива: каждый должен следить за тем, чтобы никто не имел такой власти. И если ФРС может создавать доллары с нулевыми издержками, деньги все равно не растут на деревьях. Более вероятно, что данная форма денег — это на самом деле вовсе не деньги, чем то, чтобы деньги вдруг волшебным образом стали расти на деревьях. И на индивидуальном уровне каждый мотивирован следить за тем, чтобы этого не было. Хотя существует давняя привычка не считать это неправильным, ничего другого в защиту обычая предъявить невозможно. Рано или поздно все возвращаются к реальности. В настоящее время “шоку и трепету” ФРС противостоит простота фиксированного предложения биткоина — 21 миллион. Никакие рассуждения не могут опровергнуть явное расхождение этих двух путей.
Защита существующего обычая #
“Есть деньги, и есть кредит. Единственное, что имеет значение, — это расходы, и можно тратить как деньги, так и кредит. Когда кредит падает, чтобы уровень расходов оставался прежним, нужно влить в систему деньги. Это и делалось посредством финансовой системы [количественное смягчение в ответ на прошлый кризис], и это сработало”.
— Рэй Далио, CNBC, 19 сентября 2017 г.
Здравый смысл Биткоина #
Дармовой закуски не бывает #
Чем больше люди узнают о деятельности ФРС, тем больше вопросов она вызывает. $2 500 000 000 000 — немалая цифра, но что на самом деле происходит? Кто получает деньги? Каким будет эффект, и когда его ожидать? Каковы будут последствия? Почему это вообще возможно? Как это можно объяснить? Все это обоснованные вопросы, но они не меняют того факта, что долларов стало намного больше и в будущем каждый доллар будет стоить значительно меньше. Это интуитивно понятно. Однако на еще более фундаментальном уровне нужно признать, что печатание денег (или создание цифровых долларов) никак не способствует экономической активности. Если совсем по-простому, представьте, что печатный станок просто работает беспрестанно. Или же представьте ввод долларовой суммы на компьютере (в сущности, так ФРС и создает “деньги”). Эта операция определенно не может создать ничего ценного в реальном мире. Такие действия могут лишь побудить индивидов к каким-то действиям.
Необходимо признать, что любой осязаемый товар или услуга производится или предоставляется кем-то. Тратится человеческое время, и на выходе получается продукт. Будь то программные приложения, производственное оборудование, конечный потребительский товар или услуга, кто-то тратит на это свое время. В конечном счете именно стоимость этого времени и оценивают деньги. Если ввести в компьютер большое число, то никакого программного обеспечения, оборудования, машин или домов произведено не будет. Все это производят люди, а деньги координируют предпочтения всех участников экономики, компенсируя стоимость потраченного времени.
Когда ФРС в считаные недели создает $2.5 трлн, она укрепляет свою способность оценивать человеческое время. Это не значит, что люди из ФРС действуют со злым умыслом. Но таковы последствия действий ФРС на глубинном уровне, какими бы благими ни были намерения. Опять же, действия ФРС (произвольное добавление нулей к различным банковским счетам) не могут вызывать экономическую активность. ФРС может лишь решить, как распределять новые доллары. При этом некоторые люди, предприятия или сектора экономики получают преимущество над другими. Распределяя вновь созданные доллары, ФРС заменяет функцию рынка, где цены определяют миллиарды людей, централизованным ценообразованием, сильно влияя на баланс сил в контроле над денежным капиталом, координирующим экономическую активность. Распределение денег, к примеру, влияет на то, что, кем и по какой цене строится. Денег становится больше, но человеческого времени, товаров или услуг — нет. Точно так же действия ФРС не создают больше рабочих мест; есть лишь больше долларов, которые распределяются между трудовыми ресурсами, причем неравномерно. ФРС может печатать деньги (или создавать цифровые доллары), но не может напечатать время или сделать что-либо, кроме как искусственно манипулировать распределением ресурсов в экономике.
Вместо дармовой закуски просто больше долларов #
С 2007 г. баланс ФРС увеличился в семь раз, но трудовые ресурсы выросли лишь на 6%. Людей, тратящих свое время, примерно столько же, но долларов, которыми это время вознаграждается, намного больше. Не дайте обмануть себя не поддающейся количественной оценке теории о сохраненных и потерянных рабочих местах. Бюро статистики труда США определяет трудовые ресурсы как всех людей от 16 лет, как работающих, так и безработных. Стоимость каждого доллара неизбежно падает, но работников больше не становится и цены, включая цену труда, не корректируются соразмерно росту денежной массы.
В теоретическом мире, если бы ФРС в равной пропорции распределяла деньги между всеми, кто до этого держал валюту, то это не изменило бы баланс сил. Но на практике распределение богатства существенно меняется, с сильным перевесом в сторону держателей финансовых активов (которые ФРС покупает в процессе создания новых долларов), а также тех, кто имеет доступ к дешевому кредиту (правительство, крупные корпорации, богачи и т. д.). В итоге покупательная способность каждого доллара падает, только не сразу, причем небольшая группа выигрывает за счет всех других. Несмотря на последствия, ФРС идет на это в попытке поддержать кредитную систему, которая без притока новых долларов рухнет. В экономике ФРС кредитная система выступает механизмом ценообразования, поскольку сумма долларового долга намного превосходит предложение долларов, что также объясняет, почему покупательная способность каждого доллара не сразу реагирует на увеличение денежной массы.
Последствия увеличения денежной массы проявляются постепенно, через экспансию кредитной системы. Когда кредитная система пытается сократиться, рынок и участники экономики адаптируются и переоценивают стоимость. Когда ФРС пытается обратить вспять этот естественный ход событий, наводняя рынок долларами, она, по определению, берет функцию ценообразования на себя, фундаментально меняя структуру экономики. Рыночное решение проблемы — сокращение долга (выражение предпочтений), а решение ФРС — увеличить предложение долларов, чтобы сохранить существующий уровень долга. Цель — стабилизировать кредитную систему, чтобы она затем смогла расти, и в качестве исторического примера можно привести финансовый кризис 2008 г. Сразу же после предыдущего кризиса ФРС в считаные месяцы создала $1.3 трлн. Несмотря на это, доллар сначала укрепился, так как дефляционное давление в кредитной системе перевешивало увеличение денежной массы, но затем, когда кредитная система начала расти, покупательная способность доллара снова стала постепенно падать. В настоящее время последствия кредитно-денежного стимулирования ФРС главным образом распространяются через кредитную систему. Так было после кризиса 2008 г., и так будет и в этот раз, если с кредитной системой ничего не случится.
Отследить последствия в реальной экономике сложно, но общее направление и основные недостатки очевидны. Когда долларов больше, каждый доллар стоит меньше. Стоимость любого товара стремится к издержкам на его производство. Себестоимость создания долларов для ФРС нулевая. Когда ФРС и Конгресс раздают помощь, будь-то людям или компаниям, кто-то за все это платит. Можно считать аксиомой, что печатание денег (или создание цифровых долларов) не вызывает экономическую активность, а лишь смещает баланс сил в распределении денег и ценовых рисков. Люди лишаются власти, и она сосредоточивается в руках правительства. Это также коренным образом расстраивает функционирование экономики, искажая все цены. Но главное, стабильность валюты подвергается риску, и платят за это все. Пусть ФРС может создавать доллары бесплатно и Казначейство США, как следствие, может брать кредиты почти по нулевым процентным ставкам, но дармовой закуски все равно не бывает. Кто-то все равно должен выполнять работу, и печатание денег лишь меняет то, кто владеет долларами, чтобы координировать и оценивать эту работу.
“Национальная конституция мудро запрещает эмиссию бумажных денег отдельными штатами, и правительству США не следует пренебрегать духом этого запрета. Хотя бумажная эмиссия высшей властью, возможно, имеет некоторые преимущества, которых нет у эмиссии штатов, и свободна от некоторых недостатков, которые есть у эмиссии штатов, она тем не менее настолько подвержена злоупотреблению (и можно даже утверждать, что ею наверняка будут злоупотреблять), что отказ от использования такого соблазнительного и опасного средства стал бы проявлением мудрости со стороны правительства. В спокойные времена, возможно, это не будет иметь плохих последствий и даже приведет к чему-то хорошему, но в случае серьезных и тяжелых чрезвычайных ситуаций это почти наверняка скажется пагубно. Печатать бумагу настолько проще, чем взимать налоги, что правительство, практикующее бумажную эмиссию, в случае таких чрезвычайных ситуаций не может не зайти слишком далеко в применении этого ресурса, чтобы избежать, насколько это возможно, того, что не так благоприятно для его популярности. Даже если дело не будет доведено до абсолютного пузыря, как минимум дойдет до инфляции и искусственного положения, несовместимого с регулярным и успешным курсом политической экономии”.
– Александр Гамильтон, “Сочинения”
— Господин, — обратился он ко мне, — вы употребили чуть раньше странное словосочетание. Странное для меня, я хочу сказать…
– “Дарзанебы”. Это значит — “дармовой закуски не бывает”. Ее и в самом деле не бывает, — я показал на плакатик “Дармовая закуска”, висевший на стене напротив, — иначе эта выпивка стоила бы вдвое дешевле. Хотел напомнить ей, что за подарки потом приходится платить вдвойне — либо выясняется, что они яйца выеденного не стоят.
– Любопытная философия.
– Это не философия, это факт. Так или иначе, но платить надо за все, что получаешь.
– Роберт Хайнлайн, “Луна — суровая хозяйка”
Биткоин — это здравый смысл #
Многие считают Биткоин слишком сложным, чтобы он когда-либо достиг массового распространения. На самом же деле сложен доллар, а не Биткоин. Все становится предельно просто, если свести к наименьшему общему знаменателю: будет только 21 миллион биткоинов, и денежную массу никто не контролирует. Ни ФРС, ни кто-либо еще. В конечном счете значение имеет лишь это. На техническом уровне Биткоин действительно сложен. Он использует высшую математику и криптографию и полагается на малопонятный на первый взгляд процесс майнинга. Здесь есть блоки, узлы, ключи, эллиптические кривые, цифровые подписи, корректировки сложности, хеши, нонсы, деревья Меркла, адреса и прочее.
Но, несмотря на все это, Биткоин очень прост. Если предложение будет оставаться фиксированным на уровне 21 миллиона, спрос на него будет расти, а с ним — и покупательная способность. И сложность его внутреннего устройства никак не должна препятствовать принятию. Большинство участников долларовой экономики, даже самые умные, не понимают ее на техническом уровне. Долларовая система не только намного сложнее, чем Биткоин, но также намного менее прозрачна. Похожую степень сложности и те же базовые элементы, что в Биткоине, имеет iPhone, но люди успешно им пользуются, не понимая, как он работает на техническом уровне. Так же и с Биткоином: его инновация в том, что он достиг конечной цифровой редкости при простоте деления и обмена. Будет только 21 миллион биткоинов, точка. Сравните это с созданными за два месяца одним центральным банком $2.5 трлн — и это все, что нужно знать, чтобы сделать вывод, используя здравый смысл.
График А — предложение долларов
Плюс График Б — предложение биткоинов
Равно График В — покупательная способность биткоина относительно доллара
Многое происходит за кулисами, но эти три графика — ключ ко всему. И люди по всему миру начинают это понимать. ФРС создает триллионы долларов, тогда как темп эмиссии Биткоина недавно в очередной раз сократился в два раза. Хотя большинство людей, возможно, не осознают эти два противоположных пути, тех, кто это понимает, становится все больше (так как информации свойственно распространяться), и этого достаточно, чтобы в итоге создать существенный дисбаланс между спросом на Биткоин и его предложением. Когда это случится, стоимость биткоина пойдет вверх. Все просто — и именно это привлечет остальных: цена. Цена передает информацию. Те, кто раньше не обращал внимания, станут реагировать на ценовые сигналы. Базовый спрос в конечном счете диктуется фундаментальными факторами (даже если имеет место спекуляция), но большинству не нужно их понимать, чтобы признать, что рынок посылает сигнал.
Когда этот сигнал достигнет цели, станет ясно, что Биткоин прост. Скачай приложение, привяжи банковский счет, купи биткоин. Сгенерируй адрес на компьютере и перешли на него деньги. Никто их у тебя не отнимет и не напечатает больше. Тогда Биткоин станет намного понятнее. На первый взгляд он кажется сложным, но на самом деле все просто, и любой, кто обладает здравым смыслом и кому есть что терять, это поймет. Преимущества настолько велики, и деньги — настолько базовая потребность, что со временем сомнений остается все меньше. Самосохранение — единственная необходимая мотивация, которая в конечном счете устраняет все преграды.
Стабильный фундамент, лежащий в основе всего, — это фиксированное предложение, которое невозможно сфальсифицировать и которое защищено от контрагентских рисков и устойчиво к цензуре и конфискации. С таким основанием не нужно особого воображения, чтобы увидеть, как Биткоин из волатильной новинки эволюционирует в стабильную экономическую мощь. Строго ограниченная денежная масса против бесконечного обесценивания; валюта, производить которую становится все дороже, в сравнении с валютой, себестоимость создания которой всегда нулевая. Наконец, валюта, чьим предложением (и, как следствие, ценовой системой) невозможно манипулировать. На этом распутье начинается и заканчивается фундаментальный спрос на биткоины. Люди постепенно пробуждаются и осознают, что их постоянно водят за нос какие-то самозваные эксперты, чьи заявления расходятся с повседневной экономической реальностью.
Глядя на Биткоин, становится очевидно, что нет никаких преимуществ ни в предоставлении центральному банку возможности печатать деньги, ни в том, чтобы позволять ему распределять ресурсы в экономике вместо тех, из кого эта экономика состоит. С падением каждой костяшки домино принятие Биткоина растет. Вследствие этого принятия он из волатильного, неудобного и нового превратится в стабильный, безупречный и вездесущий. Но весь этот переход будет диктоваться стоимостью, а стоимость основана на том, что будет только 21 миллион биткоинов. Невозможно в точности предсказать, как будет эволюционировать Биткоин, потому что большинство тех, кто будет определять его будущее, пока о нем даже не думают. Когда Биткоин привлечет больше внимания, его возможности превзойдут существующие сейчас ресурсы. Но недостающие ресурсы появятся непосредственно за счет старой системы. В конечном счете это конкуренция между двумя денежными системами, которые следуют противоположными путями.
Бананы растут на деревьях. Деньги — нет, и Биткоин — это та сила, которая напомнит всем, что так было всегда. Точно так же не бывает дармовой закуски. За все кто-то платит. Когда правительства и центральные банки больше не смогут создавать деньги из воздуха, станет предельно ясно, что завуалированная денежная инфляция всегда была лишь уловкой для распределения ресурсов, за которые никто не хотел платить налоги. Для здравого смысла это несомненно. Можно спорить, но Биткоин — это неизбежное будущее. Время убеждает лучше, чем разум.
“Можно некоторое время дурачить всех или все время дурачить некоторых, но нельзя все время дурачить всех”.
– Авраам Линкольн
“Поначалу это может казаться странным и сложным, но, как и в случае всех уже пройденных нами шагов, вскоре станет знакомым и удобным. До провозглашения независимости континент будет чувствовать себя подобно человеку, который каждый день откладывает какое-то неприятное дело, хоть и знает, что его надо сделать: ему противно за него браться, он хотел бы, чтобы оно уже было позади, и его постоянно преследуют мысли о его необходимости”.
– Томас Пейн “Здравый смысл”